Церковь св. Духа.  

История храма и прихода. Архитектура храма. Внутренняя распланировка его. Память о Государе Императоре Николае I и военных начальниках. Колокольня и школа. 

На небольшой площади, образовавшейся между Духовскою и Бычатинскою улицами при соединении их с Поперечною, скромно возвышается церковь. Кругом ее казармы, небольшие домики, а с юго-востока — фабрики и заводы. Недавно населились эти места... Громадные сады и тенистые парки уступили место небольшим домикам, а на месте лучшего, громаднейшего парка Сомровых, бывшего последнее время городским достоянием, появилась большая фабрика. Погибли столетние липы, да дубы красавцы, помнившие Екатерининские времена. Зато шумнее забилась здесь жизнь, а церковка, как стояла, так и стоит по-прежнему. Правда, и она недавно появилась — еще не прошло и полутора сот лет... Но и за это время много перемен было в судьбах ее ¹).

¹) Относительно года построения церкви существует большое разногласие. По описи церковной значится 1779 год. А по клировым ведомостям — с 1878 г. по 1883 значится  1783 год, и с 1883 значится 1793 год.

Ее выстроил для горожан, поселившихся в этой округе, богатый старорусский купец Епифаний Бычатин, и почти прямо же составился громадный новый приход, в который вошло 30 окрестных деревень. Но недолго было так. В Старой Руссе и уезде были заведены военные поселения. Около Духовской церкви появились казармы и различные военные управления. Прихожане — крестьяне были об­ращены в так называемых пахотных солдат, а сама церковь отчислена в 1824 г. в военное ведомство для штаба 2-й гренадерской дивизии. Дальше судьба ее некото­рое время связана с судьбою военных поселений ¹).

¹) С 1832 года, когда военные поселения были преобразованы в округа пахотных солдат, она называлась штабною церковью округов пахотных солдат Старорусскаго узда. В 1857 году, по уничтожению округов, поступила в ведомство департамента уделов.

С уничтожением поселений она перешла сперва в департамент уделов, а потом снова стала обычною приходскою церковью — перешла в Епархиальное ведомство.

Почти вместе с этим уменьшался и приход церкви. Деревни были отписаны от нее и причислены к другим церквам. Остались только Дубовицы, Муравьево, Гущино и Крёкша. Вместе с этим был уменьшен причт цер­ковный. — Вместо двух священников и двух псаломщиков был оставлен только один священник с диаконом и псаломщиком (1868 г.). Наконец, уже в последние годы, вследствие увеличения прихода благодаря появлению рядом большой (фабрики, был назначен к церкви второй священ­ник с псаломщиком, а диаконская вакансия уничтожена. Такова вкратце история прихода. Но храм мало изменялся и стоить, по-видимому, накануне переустройства.

Своеобразна его архитектура. Посредине его высятся восьмигранные стены, поставленные на четверик обычного вида. Алтарное полукружие пристроено с юго-восточной сто­роны; с востока и запада примыкают приделы, а с севера — паперть с колокольнею. И главный храм, и приделы заканчиваются куполами с небольшими трибунами ²).

²) Вся церковь с пристройками имеет 13 сажен длины, 11¹/₂ ширины и 12 вышины вместе с крестом.

Главная часть храма посвящена Святому Духу. Четырехъ­ярусный иконостас, отделяющий алтарь, представляет собою как бы церковь о трех верхах. Он украшен золо­ченою резьбою по дубовому полю. Такого же характера все киоты в этой части храма. На всем здесь отпечаток но­визны. Образа писаны очень недавно. Самые древние из них относятся к основанию церкви, и все они находятся или по стенам храма, или в нижнем ярусе иконостаса, например, образ Знамения Божией Матери. В притворах золо­ченая резьба идет по розовому фону. В приделе св. Епифания Кипрского (с северной стороны храма) образа в ико­ностасе овальной формы итальянского письма, а в приделе преп. Марии Египетской (с южной стороны) — обычной формы.

Из икон обращает на себя внимание образ святителя Николая Чудотворца в чудесах. Стоит он в пролете, к Епифаниевскому приделу. Это древний, почитаемый рушанами образ. По преданию, рассказанному наследниками строителя церкви, он сохранился из какой-то древней сгоревшей новгородской церкви и подарен строителю митрополитом Амвросием, как благословение на доброе дело храмоздательства.

В правом приделе, в честь преп. Марии Египетской, опять-таки в пролете, стоит почитаемый образ препо­добной в чудесах. За правым клиросом придела нахо­дится древний образ Тихвинской Божией Матери из какой-то домашней божницы.

При входе в церковь, в притворе, можно видеть образа прежнего иконостаса, — существовавшего до 1897 года, а на западной стене храма до сего времени висит уже плохо разбираемая картина на полотне — Исцеление ап. Петром хромого. Она пожертвована ген. Филипповым (1824 г.), как образец западного итальянского искусства. В церковных летописях можно видеть, как старались украшать храм и другие военные начальники, прежние прихожане его. Только мало что сохранилось от их усердных приношений.

Хранится лишь серебряное блюдо, на котором подносили старорусские горожане хлеб — соль Государю Императору Ни­колаю Павловичу. Государь и пожертвовал это блюдо в военный храм.

Из аналойных образов обращает внимание образ Страстей Христовых прекрасного древнерусского письма, обложенный по краям басмою. Он пожертвован одним из наследников, когда-то славных, тороватых старорусских купцов Сомровых.

Но вообще-то, в церкви больше нового недавнего, устроенного иждивением почти современных прихожан. Отрадное впечатление производит она чистотою и свежестью своею, а под праздничный колокольный звон полным-полна на­полняется богомольцами, и тесными кажутся стены церковные. Потому и подумывают прихожане со священниками расши­рить храм.

Над входом в церковь подымается колокольня, а на ней 7 колоколов. Самый большой из них 201 пуд 10 фунтов, вылит в 1909 году.

Недалеко стоит одноэтажная обширная школа с садом. Она была открыта еще в 1882 году, а в 1886 году кн. Васильчиков устроил для нее обширное двухэтажное здание. Только сгорело в 1894 году это здание, а через два года на страховую сумму школа была выстроена заново. В настоящее время в ней обучается больше полутора сот детей.

Иоанно-Богословская церковь.  

Прошлое Симоаовщины. Церковь св. Духа. Иоанно-Богословгкая церковь. Перестройки ее и икона Богослова.  

Симоновщина — место, знакомое для каждого коренного старорусца. — Это тихий, мирный уголок города, поросший березками плакучими и всякими иными деревьями. А внизу под деревьями стоят кресты да памятники намогильные. Не слышно здесь шума и смеха игривого, все здесь объемлет покой... И только пение надгробное, порою вопли, или тихий плач, удары заступа и стук замерзших комьев земли о крышку гроба нарушают покой; да нет, не нарушают — это только отзвук охватывающего все покоя.

На большом пространстве раскинулись могилки усопших православных христиан на тех как раз местах, где когда-то кипела жизнь... Целый ряд преданий сохранился об них из древних времен. По одним преданиям (Полянский), эта земля издавна принадлежала Московскому Симо­нову монастырю. Здесь будто бы стояла и монастырская варница. По другим преданиям, она принадлежала богатому солепромышленнику, московскому купцу Симонову, и вся была застроена варницами да амбарами.

Как бы то ни было, эта земля, издавна называвшаяся Симоновщиною, к 1763 году была во владениях казны. Солеварение тогда уже значительно сократилось, и Симонова земля оказалась пустопорожним местом.

В это время устроили на ней две скудельницы: одну для погребения умерших во время чумы, так как их запрещено было погребать среди города; а другая скудельница была для безвестных странников, нищих и преступников. Когда же, наконец, было запрещено хоронить умерших около церквей среди города, Симоновские скудельницы стали обычным местом погребения горожан. Так и поныне здесь погребаются все усопшие православные христиане. По­чти каждый день здесь роются новые и новые могилки, с каждым годом растет кладбище, и одно за другим поколения старорусцев обретают здесь вечный свой покой.

Много старых и знатных старорусских фамилий можно прочесть здесь на могильных плитах и на надписях по крестам. Тихою грустью обвевается, как дымом кадильным, кладбище. Все здесь навевает грусть — и могилки заглохшие, забытые и расчищенные заботливою рукою живых, помнящих о своем последнем часе на земле. Еще более грустны надписи, встречающиеся нередко в форме стихов. Небла­гозвучны, неправильны эти стихи порою во всех отношениях, но тихая неподдельная грусть сквозит в каждой их строчки.

У северо-западного угла кладбища стоить церковь. Давно, когда только появилось здесь, по царскому указу, кладбище, два старорусских купца — Абрам Махаев с Памфилом Сушецким задумали устроить и, по благословению владыки Гавриила, устроили небольшую церковку во имя Святого Духа. 8 октября 1776 года эта церковка была торжественно освящена архимандритом Гервасием, и могильный покой с тех пор стал нарушаться колокольным звоном. Служили в той церкви соборные священники.

Только скоро стала она ветшать. Наспех строили ее хра­моздатели, да сыровато было и место Симоновское.

Тогда городское общество решило на городские деньги выстроить новую церковь. Три года строили ее и, наконец, в 1820 году 19 сентября преосвященный Дамаскин освятил придел ее в честь Богородицы «Живоносный Источник». Тогда же назначен был и храму особый причт... А главная часть храма еще достраивалась. Только 2 января 1823 года она была освящена преосвященным Сильвестром, а прежний деревянный храм был разобран, и на месте его осталась лишь небольшая часовенка.

Несколько раз, даже в последние годы, поновлялся этот храм. В 1898 году с запада к нему приделали камен­ную паперть. После этого щедрый прихожанин, купец Ложкин, на свое иждивение построил новую колокольню, а через год прихожане перестроили алтарь, поновили весь храм, позолотили и покрасили его.

В его архитектуре нет ничего особенного выдающегося. В основе — обычный четверик, завершающийся со всех сторон фронтонами. Над основным четвериком — другой четверик, выше его ротондообразная трибуна с куполом, завершающимся главою. По сторонам купола — 4 малые главы. С востока находится алтарная апсида, а с запада — другой, меньший по высоте, четверик для притвора и придельного алтаря. Наконец, еще западнее, двумя ярусами над церковным нефом возвышается колокольня.

В главном четверике находится церковь св. Иоанна Бо­гослова, — а в притворе- трапезе — придел в честь Богоматери Живоносный Источник.

Здесь нить ничего особенного, поражающего взоры — все здесь свежо и просто. А из образов полюбились старорусцам — образ Богоматери «Живоносный Источник» и образ св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

Изображение Богоматери над купелью, около которой ле­жат недужные люди, обычного вида, а св. Богослов изобра­жен не совсем обычно. Указательный перст левой руки его приложен к губам, правая рука с пером лежит на книжном свитке, а над ухом его склонился ангел. Ангел шепчет ему тайны Божии, но при этом он гово­рит Апостолу: одно запиши, а о другом помолчи до вре­мени. И приложил Богослов палец к губам — как символ молчания; а другою рукою он пишет Апокалипсис.

Возвышенное богословие, услышанное им в тайне, как гром, раздалось по всему миру и наполнило всю землю. Ему, как и ветхозаветным пророкам Даниилу и Ездре, было приказано не все оглашать миру, но «иное объяви миру, а иное тайно передай мудрым» (3 Ездры 14, 26). «Скрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени» (Дан. 12, 4). Вот почему ап. Иоанн одной рукой пишет книгу, во в то же время кое-что и утаивает от людей, полагая на уста знак молчания. Не оттого ли и говорит он избран­ным христианам в своих посланиях: «не хочу писать чернилами на бумаге, а надеюсь поговорить к устам», т. е. для вас избранных Божиих, кроме тайн, написанных в книгах, я готовь раскрыть сомкнутые уста, чтобы проповедать вам самое сокровенное.

Как обыкновенно, Богослов изображен в зеленом хитоне и красной хламиде, сообразно с древними апокалипсическими толкованиями. Стена небесного Иерусалима, по Апокалипсису, имеет 12 оснований и на них имена 12 апостолов Агнца. С третьим основанием связан драгоценный камень халцедон, а с четвертым смарагд, или изу­мруда. В списках апостолов Иоанн занимает 4-е место, хотя у Марка он стоить на 3 месте. Следовательно, к его одежде приложены цвета изумруда и халцедона, т. е. зеленый и красный. Таково символическое значение цветов одежды Богослова и особенностей его изображения. (По Ювачеву) Подобные изображения Иоанна Богослова довольно часто встре­чаются в старорусских церквах.

Приветливо стоить этот храм среди могильного покоя для постоянных молитв об умножающемся сонме усопшей братии. И каждый день, по пути на дорогие могилки, вереницами проходят около него богомольцы, набожно осеняя себя крестом. Много богомольных старорусцев собирается в кладби­щенскую церковь к службе Божией, а особенно много бывает их в день апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Тогда с торжественным крестным ходом приходят они к праздничному храму. Еще больше оживает молчаливое кладбище, когда в первое воскресенье после праздника Ка­занской Божией Матери совершается крестный ход из всех городских церквей около соборной стороны. Тогда перед порогом церковным устанавливают святыни: великие чудотворные иконы Богородицы с Животворящим Крестом, а остальные святыни располагаются дальше рядами по пути, и начинает клир церковный умильное панихидное пение обо всех почивших отцах и братьях, а несметные толпы народа стихают в общей молитве. Оживает тогда мирное кладбище и живые как бы роднятся с отшедшими, объятые одною молитвою.  

Часовенка Богородицы «Утоли моя печали»  

Недалеко от церкви, всего в 185 саженях к северу от нее, на повороте дороги к кладбищу стоит небольшая часовенка в честь Божией Матери «Утоли моя печали». Около ста лет прошло уже, как была построена здесь ча­совенка именитым старорусским купцом Сухановым, и до последних лет стояла она, ветшая с каждым годом. Наконец, собрались симоновские прихожане, поратовал тороватый купец Ложкин (1910), и ветхая часовенка была перестроена заново. Посреди ее стоит почитаемый образ Богоматери с Пречистым Младенцем, а у Него в левой ручке свиток с надписью: «Суд праведен судите, ми­лости и щедроты творите кийждо к брату своему и вдовицы в сироты и пришельцы и убоги не насильствуйте»… Задняя стена часовенки увешана жертвованными образами...

Кротко мерцают в ней негасимые лампадочки пред иконами Пресвятой Богородицы и Софии Премудрости Божией.

Стоит эта часовенка для поклонения православным христианам, на распутье двух дорог — за город и к месту вечного покоища.

Шибанов крест.  

Почти рядом с кладбищем, через небольшое болотце от него, раскидывается участок, огороженный плотным высоким забором. Только длинный мрачный дом, разде­ленный на две половины стоит наряду с забором. А за ним раскидываются небольшие холмики со столбиками. Это еврейское кладбище, — страшное в былые времена место, известное в народе под названием Шибанов крест.

Когда-то здесь стоял крест над прахом горожанина Александра Ивановича Шибанова, убитого атаманом разбойников Соколовым с товарищами. Высоко подымался тот крест дубового дерева над землею (выше двух сажен) на спомин души убиенного. С тех пор многое уже по­видало это место. Здесь, у подножья креста, казнились колодники-преступники, и тут у креста хоронились они. Потом стали тут хоронить раскольников-старообрядцев, пока не отвели им особого места для молельни с кладбищем. Тогда стали хоронить здесь пьяниц, утопленников, самоубийц и, наконец, отвели это место для еврейского кладбища. Темно, мрачно там за оградою смерти под плакучими ивами. Как мрачное привидение, стоит печальный дом, в одной половине которого живет сторож, а в другой находится покойницкая для усопших иудейского закона, одно пребывание в которой наводить на еврея законную нечистоту. 

Католическое и лютеранское кладбища.  

Небольшой юго-восточный угол Симоновщины железною решеткою отделен для погребения католиков и лютеран. Редко, сравнительно, открываются скрипучие двери ограды для новых насельников места покоя. Это место отведено с 1855 года, и с тех пор уже многие иноверцы нашли здесь последний свой покой наряду с коренными горожанами.

Небольшой уголок кладбища отведен и для мусульман.

Кладбище старообрядцев-беспоповцев.  

На окраине Введенской стороны, почти рядом с полотном железной дороги, по городскому валу стоят ветхие стены, рубленые из теса. Мрачны, неприветливы они. За ними раскидались небольшие деревянные домики около нового здания, похожего по виду на церковь. Это скит с мо­лельнею при кладбище старообрядцев-беспоповцев. Только что устроили старообрядцы новую обширную молельню вместо прежней обветшавшей. Светло, просторно в этом здании. В протяженность передней стены растянут складной иконостас. Весь он собран из образов древнего отеческого художества. Много тут всяких икон... И Деисусы, и Нерукотворенный Спас, и преподобные, и мученики, и апостолы с Крестителем. Все стены увешаны древними образами. Тут целое собрание их, примечательное для всякого люби­теля отеческой старины.

И все эти образа, двуперстие, да подручник с четками для старообрядцев все равно, что Святая Святых для Евреев. Мрачно, темно становится в их светлой молельне, лишь заголосят они заунывно томительно церковные песни. В самочинной службе их с начетчиком нет ни устава, ни благолепия. За обряд отказались они от Тайны Боже­ственной и живут, без священников, без Причастия.

Старины стараются держаться они, крепки еще среди них преданья отцовские. Крепкою стеною отгораживаются они от мира, чтоб не оскверниться общением с ним.

следующие главы